Отдаться ректору или умереть  - Анна Мичи

Саймон приближался ко мне, и с каждым его шагом я все больше и больше понимала, что мои минуты сочтены и вряд ли кто-то придет на помощь.

Ренмар Дарквиль

Она сбежала!

Эта невозможная девчонка просто взяла и сбежала, пока я спал. После всего!

Первым моим желанием было немедленно отправиться к ней. Ворваться в ее комнату, запереть дверь, поставить полог тишины – и продолжить то, чем мы занимались всю ночь. Не выпускать её из постели, не разжимать объятий, брать раз за разом, наслаждаясь затуманенным зовущим взглядом, румянцем, пылающем на бледном личике, искусанными от страсти губами… заставлять её повторять мое имя, пока нежный голос не охрипнет от стонов. Пока не забудет и думать о бегстве.

Я перевел дух.

Конечно, я этого не сделаю.

Прежде всего потому, что любое лишнее внимание ей опасно. Особенно сейчас, когда эта волчица в человечьем обличье – Лисандра – здесь. И она явно что-то вынюхивает.

Но была и еще одна причина. Я хорошо помнил эту ночь. Каждое ее мгновение. Каждый стон, что срывался с губ Виктории, каждый ее поцелуй, каждое бесстыдное движение бедрами мне навстречу. Она желала меня, возможно, так же страстно, как и я ее, – только идиот мог бы этого не заметить. От одной этой мысли голова шла кругом, словно от крепкого тагорского вина. Но я помнил и то, как она ушла от вопроса о своем кавалере…

Может, не просто так Виктория сбежала. Она пыталась бежать от своей страсти? Потому что обещана другому? Я больше не считал, что она влюблена в Алекса. Вот уж вряд ли! Скорее всего, ее кавалер не здешний – а оттуда, из прошлого, из ее собственного мира. Это было больше похоже на правду и вполне объясняло то, как она стремилась домой.

Впрочем, тут же возникал другой вопрос. Каких могил ради этот тупица позволил ей оставаться девственницей?! Но и тут ответ найти было просто. Кто знает, может, она прибыла из одного из тех жутких миров, где несчастным женщинам приличия предписывают хранить невинность до самой свадьбы.

Не без труда, но я взял себя в руки. Мне потребовалось всего четверть часа под ледяным душем и час особой дыхательной гимнастики. Я успокоился достаточно, чтобы приступить к работе.

Она хочет домой – я ее туда отправлю. С этими мыслями я приступил к записям.

Вот только работа шла из рук вон плохо. Я проводил очередной расчет, но цифры не сходились, а простейшие формулы словно нарочно забывались, не желая вставать на место.

Плохие предчувствия зрели где-то внутри, беспокойство нарастало. Что могло пойти не так? А может быть, просто все дело в том, что я не хочу отпускать Викторию и теперь готов по любому поводу забросить работу… Я снова и снова возвращал себя к формулам.

В кабинет влетел Алекс. Он был на удивление зол. Не так уж часто я вижу своего помощника в отвратительном расположении духа, а сейчас он даже не собирался этого скрывать. Хоть прежде и не позволял себе ничего подобного.

– Ваши советы, дядюшка, полная ерунда! Это совершенно не помогло! Уж лучше бы я попытался её поцеловать или пригласить куда-нибудь. А теперь все пропало.

Мои советы и вправду были не слишком хороши. Приходится это признать, грешен. Наверное, мне должно бы быть стыдно за то, что морочил голову парню.

Но вот почему Алекс так быстро это понял? Я насторожился. Может быть, он о чем-то догадывается? Или – того хуже – видел, как леди Виктория утром покидает мои апартаменты? Такое вполне возможно. Сбежав, не дожидаясь моего пробуждения, она поступила очень безрассудно.

– Почему ты так решил? – осторожно спросил я, ни в чем не признаваясь.

– Потому что она уже нашла себе дружка, – в его голосе явно слышался упрек.

Я снова изобразил недоумение. Но внутренне похолодел: неужели пошли сплетни? Это было бы очень некстати. Я-то переживу любой скандал. А вот Виктория может и не пережить. Буквально.

– Какого ещё дружка?

– Саймон, с факультета некромантов. Шли сейчас под ручку через весь студенческий городок, никого не стесняясь, он её чуть ли не обнимал при всех. Поразительное бесстыдство!

– А она? – Я сам не узнал свой голос.

Саймон! Один из тех шалопаев, по чьей вине Виктория оказалась здесь! Все они были изрядно наказаны, но, кажется, кое-кто не успокоился.

– Что она… Шла, беседовала… Как ни в чем не бывало. А волосы мокрые…

Ясно.

– Куда они шли? – Я подскочил с места, уже догадываясь, каким будет ответ.

– В сторону кладбища, – скривился Алекс. – Видимо, некроманты считают, что это очень романтично.

Я подскочил к племяннику, с трудом сдерживая желание встряхнуть идиота. Неужели трудно догадаться: если Виктория идет на кладбище в обществе того, кто извлек ее из могилы, это наверняка не свидание!

– Как давно это было?

Он пожал плечами.

– С полчаса назад. Может, чуть больше. Да, пожалуй, минут тридцать пять… Я ведь потом еще пошел в прачечную и…

Что-то объяснять ему не было ни времени, ни возможности.

Я пулей вылетел из двери и со всех ног бросился в сторону кладбища. Тридцать пять минут! Целая вечность! Тому, кто хочет причинить вред девушке, хватит за глаза. Тут уж неважно, понял ли Саймон, что она собой представляет, или просто хочет упокоить «умертвие». Вряд ли он будет разводить долгие ритуалы при свете дня.

Я несся, не чувствуя земли под собой. И уже знал: не успею. Никак не успею. Я опоздал.

Мне стоило большого труда открыть глаза и посмотреть в лицо опасности: казалось, стоять вот так – зажмурившись от ужаса – не так страшно. И тут же я столкнулась с бешеным взглядом Саймона. Парень медленно приближался, нож в его руке зловеще поблескивал, ловя отражение солнца. Но что-то такие солнечные зайчики ни капли не веселили.

Саймон бормотал какую-то абракадабру заклинаний. Звучало жутко и зловеще.

Приблизившись ко мне почти вплотную, он изо всех сил рванул ворот платья. Ткань с треском разъехалась, и взгляд Саймона плотно сфокусировался в районе моей груди. Скованная путами, я не могла даже наклонить голову достаточно, чтобы что-то увидеть, но, судя по ощущениям, грудь оказалась обнажена: кожу зябко холодил ветер.

Бормотание Саймона прекратилось. Теперь он был так близко, что я слышала его тяжелое прерывистое дыхание. Извращенец!

Груди коснулись холодные, будто ледяные пальцы, и меня передернуло от отвращения. Убивал бы уже, что ли!

– Красивая демоница… – просипел он, кажется, обращаясь к моей груди.

Нет, только не это. Я изо всех сил забилась в своих путах, пытаясь выбраться. Но это было бесполезно. Саймон больно ущипнул меня за сосок. Но и этого ему оказалось мало. Он наклонился еще ниже и теперь прошелся по груди языком.